Московский метрополитен -- Тайна юной школьницы

«Площадь Революции» – одна из самых «населенных» станций московского метро. В ее зале и на платформах постоянно «прописаны» без малого сотня людей. А точнее – 80.

Именно столько скульптур было установлено в арочных проемах подземного дворца. И хотя считается, что эти творения скульптора Матвея Манизера являются обобщенными образами «строителей светлого будущего», у некоторых из них обнаружились реальные прототипы.

На самом деле Манизер создал для «Площади Революции» 20 скульптур, но каждая из них продублирована на станции в четырех экземплярах – по углам пилонов, подпирающих арочные проемы, которые соединяют центральный зал и пассажирские платформы. Среди двух десятков этих персонажей до недавнего времени было «идентифицировано» лишь один или два.

Так, например, есть информация, что натурщиком для едва ли не самой популярной композиции – «Революционный матрос-балтиец» Манизер выбрал курсанта Алексея Никитенко. В 1937 году скульптор несколько дней приходил в Ленинградское высшее военно-морское училище в поисках подходящего типажа. И остановил свой выбор на Никитенко.

Юноша позировал потом в студии, опоясанный пулеметными лентами, с наганом в руке.

После учебы Никитенко отправили служить на Амурскую флотилию. Во время войны с Японией он уже в звании капитан-лейтенанта командовал монитором «Красный Восток» и за отличие в боях был награжден орденом Красного Знамени.

Следы еще двух прототипов манизеровской серии скульптур недавно удалось обнаружить в столице. Волею случая автор этих строк познакомился с Ниной Павловой, одной из героинь скульптурной группы «Школьницы с глобусом».

– Я там что-то показываю на глобусе. Причем, обратите внимание: показываю левой рукой, хотя в жизни никогда левшой не была, – рассказала Нина Васильевна. – Это прихоть художника, перевернувшего «натуру»… А началось все зимой 1940-го. Я тогда училась в школе № 91, расположенной на Большой Молчановке. Как-то в классе проводили пионерское собрание, посвященное событию, которое было в центре внимания, – арктическому дрейфу парохода «Георгий Седов». На школьное мероприятие пришли корреспонденты из газеты. Один – тот, что с фотоаппаратом, попросил нас с подружкой взять большой глобус с учительского стола и попозировать: вроде как я показываю, где дрейфует «Седов»… А через несколько дней мне приносят «Пионерскую правду» с нашей фотографией! Этот газетный номер от 30 января 1940 г. у меня сохранился. Вот посмотрите – здесь и подпись имеется: «Ученицы 6-го класса «Б» 91-й школы Нина Павлова и Юня Лещинская у глобуса. Фото Е. Тиханова».

– Но как же вы оказались «изваяны в бронзе»?

– Лет через пять после войны отправилась однажды из центра, где жила, в Измайловский парк – покататься на лыжах. Делая пересадку на «Площади Революции», увидела вдруг знакомую «картинку», запечатленную в одной из скульптур: мы с подружкой рассматриваем глобус. Точное воспроизведение той самой фотографии из «Пионерки», только зеркально перевернутое. С автором скульптуры, Матвеем Манизером, я никогда не встречалась. Вероятно, он воспользовался приглянувшейся ему фотографией Тиханова при работе над «Школьницами с глобусом»…

Из дальнейших расспросов Нины Васильевны выяснилось, что она получила специальность инженера – специалиста в области радиационной химии, и много лет работала в закрытых институтах – в том числе и на космос: «Один из разработанных нами конструктивных материалов был использован на космическом корабле «Восток» для защиты от радиационного облучения Юрия Гагарина…»

В рассказе Павловой насторожила нестыковка: ведь скульптуры украшали «Площадь Революции» уже к моменту открытия этой станции – в марте 1938 г., а фотографию Нины Павловой и Юни Лещинской газета опубликовала почти два года спустя. Однако это противоречие разрешил звонок в Музей Московского метрополитена:

– Первоначально все скульптуры на станции были гипсовыми, – пояснил директор музея Константин Черкасский. – Еще нескольких лет Манизер занимался переводом их в металл, основательно перерабатывая некоторые из своих первоначальных произведений. Возможно, что таким изменениям «под фотографию» подверглась скульптурная группа «Школьницы с глобусом»…

– Почему же фигуры девочек даны в зеркальном отображении?

– Здесь ответ найти гораздо проще. Статуи на «Площади Революции» втиснуты в небольшие ниши, отрезанные от пилонов станции арками-проходами. Подобная конфигурация пространства вынудила Манизера делать скульптуры очень компактными – в сидячем полусогнутом положении. Небольшой рост «школьницы с глобусом» позволил изобразить ее в естественной позе, но криволинейная форма ниши все-таки заставила ваятеля несколько изменить «натуру» – перевернуть «справа налево».

Еще одна героиня с «Площади Революции» «проявилась» благодаря опубликованной фотографии манизеровской скульптуры «Молодая спортсменка».

Недавно переехавший в столицу из Средней Азии Валентин Курбатов, листая ту газету, узнал на фотографии свою тетушку – Тамару Павловну.

– Она не раз вспоминала, что еще в 1930-е годы ей доводилось регулярно бывать в студии Манизера в качестве натурщицы, – рассказал Курбатов при нашей встрече. – Видимо, эскизы, сделанные тогда, были использованы мастером при создании одной из фигур для станции метро.

Валентин Викторович предъявил и главный козырь, подтверждающий его догадку.

Два старых снимка с изображением скульптуры обнаженной женщины, лицо которой, прическа будто скопированы с метрополитеновской статуи. А на обратной стороне надпись: «Моск. художественный институт – класс М. Манизера».

По словам племянника, Тамара Курбатова родилась в 1906 году в Пензе, в семье главного городского архитектора.

Она никогда по-настоящему не трудилась на госслужбе, предпочитая «вольные хлеба».

– Перебравшись в Москву, молодая красотка подрабатывала тапершей: играла на пианино во время показа немых кинофильмов. Несколько лет спустя она даже стала выступать в балетных постановках, а впоследствии у Тамары Павловны появились и другие творческие занятия. Она позировала как натурщица в художественных студиях, участвовала в съемках фильмов – в массовке, эпизодах. Вести столь независимую жизнь на протяжении долгих лет помогало и вполне удачное замужество: супругом Тамары Курбатовой стал Леонид Кольберт-Нежданов – заслуженный большевик, талантливый фотограф и театральный критик.

Среди друзей семьи были старые знакомые Леонида, ставшие известными советскими литераторами: Валентин Катаев, Эдуард Багрицкий, Юрий Олеша, Илья Ильф…

– Тетя Тамара всегда следила за собой. В молодые годы обязательно посещала два раза в неделю спортзал – занималась гимнастикой и волейболом. Строго соблюдала режим: например, в час дня у нее обед, и помешать этому никакие силы не могли. (Однажды соседи сверху залили ее квартиру. Приехав, я застал бесподобную картину: с потолка вовсю капает, но тетушка преспокойно ест за столом – как и положено, по расписанию!). А в 9 вечера ложилась спать – тоже безо всяких оговорок и исключений.

Она была очень высокого мнения о собственной фигуре и вплоть до глубокой старости тщательно следила за своим гардеробом. Обновки делала, без конца перешивая какие-то старые платья, кофточки.

Тамара Павловна скончалась в 1998 году на 92-м году жизни.

– Тетя практически никогда не ездила на метро, предпочитая пользоваться автобусами или трамваями. Поэтому встреча со скульптурой-«двойником» у нее и не состоялась.