Легенда про первый метромост

В отличие от 1-й очереди московского метро, которая строилась всенародно и открыто, строительство 2-й очереди окутано тайной, породившей немало легенд. Одну такую легенду, неоднократно рассказанную мне ветеранами Метростроя, я хотел бы поведать читателям.

Злополучные 1,2 километра

Как известно, составной частью 1-й очереди столичной подземки, построенной в 1931–1935 гг., был так называемый Арбатский радиус, который, по первоначальному проекту, должен был связать Киевский вокзал с центром столицы. Однако уже в процессе его проектирования возникли серьёзные трудности.

Между Смоленской площадью и Киевским вокзалом трасса Арбатского радиуса должна была пересечь полноводную Москву-реку. Между тем строители 1-й очереди не располагали техникой, которая позволила бы им построить тоннель под рекой. Арбатский радиус проектировался и строился методом мелкого заложения, и пересечь водную преграду он мог единственным способом – с помощью метромоста.

Но когда об этом доложили первому секретарю МГК ВКП(б) Л.М.Кагановичу, который курировал строительство 1-й очереди, то он пришёл в ярость. Каганович рассматривал столичный метрополитен прежде всего как гигантское бомбоубежище и не допускал даже мысли о том, что какие-то его части будут наземными. В результате Арбатский радиус был «обрезан» станцией «Смоленская». Отсюда до Киевского вокзала оставалось каких-то 1,2 км...

Но в марте 1935 г. в партийной иерархии столицы произошла «смена власти». Каганович был назначен наркомом путей сообщения, а в кресло первого секретаря МГК сел его недавний помощник Н.С.Хрущёв, который, начиная с 1932 г., принимал активное участие в строительстве Московского метрополитена. Вот тут и началось самое интересное.

Метромосту быть!

Ещё до пуска 1-й очереди метрополитена был ясно, что Смоленская площадь будет самым «узким» местом для потока городского транспорта столицы. Пассажиры, устремляющиеся со станции «Смоленская» на Киевский вокзал и обратно, превратили бы работу трамвайщиков в этом месте в ад. И, принимая решение о строительства 2-й очереди Московского метрополитена, Хрущёв распорядился: вводить в строй объекты этой очереди не одновременно, а поэтапно, по мере завершения строительных работ. И первым должен был быть построен злополучный 1,2-километровый перегон «Смоленская» – «Киевская».

И вот Хрущёв наведывается в Метрострой, собирает у себя в кабинете все его руководство, беседует со специалистами. Цель бесед одна: выяснить, можно ли построить перегон «Смоленская» – «Киевская» в тоннеле, под речным дном? Вердикт метростроевцев был однозначно отрицательным:

– «Нельзя, товарищ Хрущёв! «Смоленская» построена мелким заложением, на крутом левом берегу Москвы-реки, а Киевский вокзал – на правом, низменном... Тоннель от «Смоленской» должен будет круто «нырнуть» под Москву-реку. Тут впору не тоннель, а шахту лифта строить».

Какое-то время Хрущёв колебался. Слишком уж памятными были для него скандалы, которые закатывал Каганович проектировщикам, убеждавшим «железного Лазаря» в том, что полностью убрать под землю объекты метрополитена не удастся. Но затем Никита Сергеевич махнул рукой.

– «Чёрт с вами! Стройте метромост!»

Из всех проектов выбрали тот, что попроще: он же временный, вроде того...

И вот за неделю до ввода в строй 1-й очереди, 8 мая 1935 г., план строительства 2-й очереди был утвержден. Не прошло и года, как по соседству с Бородинским мостом над Москвой-рекой повисла изящная стальная арка метромоста. Это событие не осталось незамеченным Кагановичем. Как-то он позвонил своему бывшему подчинённому:

– «Слушай, Никита, что ты там затеял? Это правда, что ты дал «добро» на сооружение открытого участка линии, да ещё с метромостом?»

– «Правда, Лазарь Моисеевич. Другого выхода нет, вы сами знаете. Вот мы посовещались и решили построить временный метромост».

– «Временный, говоришь?»

– «Временный, товарищ Каганович! Скоро у нас будет установка для глубокого замораживания. Мы заморозим дно Москвы-реки, протянем по нему герметичный тоннель, присыплем грунтом... А мост или разберём, или будем использовать как пешеходный».

– «Вот что, Никита. Первую очередь мы сооружали не временную, а навсегда. И новые участки я у тебя приму лишь при условии, что они будут постоянными».

Это была не пустая угроза. Ведь Каганович возглавлял НКПС, а Московский метрополитен был лишь его структурной единицей. Но отступать было некуда. Все работы на пусковом участке уже завершены. Испытания метромоста прошли успешно. Настал торжественный момент открытия. На перроне «Смоленской» собрались члены приёмной комиссии, а также «делегаты рабочих коллективов» и лучшие метростроители. Вскоре явились Хрущёв и Каганович. Можно было начинать.

Поезд быстро набрал скорость. Вскоре яркая вспышка солнечного света ослепила почётных пассажиров – поезд вырвался из тоннеля, промчался по эстакаде и взлетел на мост. Кто-то вскрикнул от неожиданности, но его успокоил один из строителей метромоста:

– «Не бойтесь, товарищ! Этот мост надёжен, тысячи лет ему стоять!»

Эту фразу краем уха уловил Каганович.

А через несколько секунд поезд уже мчался по изогнутой эстакаде правого берега, влетел в тоннель и плавно затормозил у перрона 14-й станции столичного метро – «Киевская». Здесь должен был состояться торжественный митинг. Но всё произошло иначе. Кагановича просто трясло от бешенства: – «Как это понимать? Временный мост на тысячи лет? А если война? За это судить надо!»

Затем Каганович обрушился на Хрущёва, который в этот момент показывал почётным гостям памятную доску с указанием годов строительства и даты открытия (тогда такие доски устанавливались на всех станциях):

– «А ты куда смотрел, чёрт лопоухий? Дешёвой славы захотел?»

После этого Каганович распорядился снять и уничтожить памятную доску с датой открытия.

Вот что писала газета «Вечерняя Москва» - «По бокам – тротуары, огороженные с обеих сторон решетками. На каждой стороне моста установлено по 10 парных фонарей на металлических колоннах, отлитых каслинскими мастерами чугунного литья (Урал). Эти же мастера сделали огромные чугунные вазы, установленные на парапетах моста, и другие металлические украшения нашего сооружения. Впоследствии на устоях моста будут воздвигнуты большие скульптурные группы, над которыми работает сейчас скульптор заслуженный деятель искусств Манизер».

Хрущёв оказался в сложном положении: участок построен, испытания прошли, открытие состоялось, а разрешения на ввод в эксплуатацию нет! Движение через мост пришлось закрыть.

И Никита Сергеевич пошёл к самому Сталину! Хрущёв сумел доказать «вождю народов», что мост – временный и в конце концов будет заменён тоннелем. После этого все необходимые подписи под актом о сдаче в эксплуатацию участка «Смоленская» – «Киевская» были поставлены, и участок наконец-то вошёл в строй.

Метромосту не бывать!

Несмотря на то что «первый метромост» числился на картах асов из «Люфтваффе» как стратегический объект, разрушить или хотя бы повредить его им не удалось, Метромост хорошо прикрывался зенитными батареями. Угроза разрушения нависла над метромостом... после войны!

В это время в стране начал раскручиваться маховик подготовки к третьей мировой войне. Метрополитен стали готовить к возможной атомной бомбардировке. И в свете подготовки к ней метромост оказался головной болью наших высоких лидеров. Вот так родилось поистине соломоново решение – построить весь Арбатский радиус заново, при том методом глубокого заложения. Возможно, это маразматическое решение так и осталось бы на бумаге, если бы в его защиту не выступило... Министерство обороны СССР.

Здесь хорошо помнили дни 1941-го, когда командный пункт Генштаба находился на перроне станции «Кировская», отгороженный от проносящихся мимо поездов лишь фанерной перегородкой. Метростроевцам деликатно намекнули, что станция метро, заново возведённая возле Министерства обороны (читай: «Арбатская»), должна быть максимально глубокой и просторной.

И вот летом 1951 г. в Москве началось то, что со временем несомненно будет названо самым величайшим расточительством за всю историю Москвы. Началось строительство «новой трассы Арбатского радиуса» – так официально называлась эта стройка. Параллельно действующей линии метро прокладывали ещё одну, только более глубокую и без метромоста.

Глубоко символично, что это строительство велось в ущерб строительству Кольцевой линии метро (последнюю строили 10 лет!). В это время жители столицы ломали себе ребра в переполненных трамваях и троллейбусах. Где-то сажали за кражу отвёртки с завода или колосьев с колхозного поля. А в самом центре Москвы в землю зарывали миллионы рублей, зарывали в прямом смысле этого слова! Пресса красочно описывала трудности, с которыми столкнулись строители «нового Арбатского радиуса»: «Из-под земли было выкачано 42 млн куб.м воды... Каждый день выкачивалось столько воды, сколько потребляют такие большие города, как Ростов, Рига и Куйбышев».

Ну а народу в очередной раз «повесили лапшу на уши» – сказали, что якобы «новый Арбатский радиус строится по просьбе... машинистов. Дескать, на перегоне «Площадь Революции» – «Калининская» старого радиуса очень крутой подъём и поезда буксуют».

4 апреля 1953 г. была торжественно пущена в эксплуатацию новая трасса Арбатского радиуса. Это сопровождалось барабанным боем и газетной шумихой (писали, например, что при строительстве был поставлен абсолютный рекорд скорости проходки тоннелей). Писали и о «новом подземном шедевре» – станции «Арбатская».

«Это самая длинная станция метро в мире. Её подземный центральный зал тянется на четверть километра!» (Почему он тянется «на четверть километра», разумеется, не говорилось.) А вот четыре станции «старого» Арбатского радиуса («Калининская», «Арбатская», «Смоленская» и «Киевская», введённые в эксплуатацию в 1935 – 1937 гг.) в этот день уже не открыли своих дверей. К сожалению, и поныне неизвестно, какой ценой противники метромоста одержали эту «крупную трудовую победу» (цитата из путеводителя по Москве 1954 г.).

Вот так в одночасье «первый метромост» стал ненужным. Вместе с ним был практически заброшен весь старый Арбатский радиус. А для того чтобы подчеркнуть, что возврата к старому не будет, был разрушен наземный вестибюль старой «Смоленской».

Он располагался посредине Садового кольца и «мешал уличному движению». Был запланирован и снос «первого метромоста» (по другой версии, его планировали разобрать и собрать где-то в другом месте, тоже в качестве «временного метромоста»). Ну а пустыри рядом с бездействующим метромостом были застроены жилыми домами, подошедшими вплотную к бездействующим эстакадам.

«Тоннели выводят на свет...»

Как-то в конце 50-х гг. Хрущёв, уже будучи государственным лидером, оказался в этих местах. Его взору предстала ржавая арка заброшенного метромоста. И он не выдержал, связался с руководством Метростроя. В те годы планировалась постройка линии метро в районы Фили и Кунцево. А почему бы не «подвязать» новую трассу к бездействующему метромосту?

По утверждению ветеранов, именно так родилась идея строительства уникального бестоннельного радиуса московского метро, хотя противников этого строительства было немало. Последние апеллировали к возможности третьей мировой войны. Однако первый секретарь ЦК КПСС парировал эту точку зрения: «А вы что, в случае атомной войны в тоннеле думаете отсидеться?».

Вот так на схеме столичного метро появился Филёвский радиус, подвязанный к «старому» Арбатскому радиусу. «Первый метромост» вновь вступил в строй. А Филёвский радиус был построен всего за три года – ведь здесь не понадобилось ковыряться в земных недрах. Вот только жителям домов, опрометчиво построенных в двух шагах от эстакад, пришлось несладко – мимо их окон загрохотали поезда. Пришлось на эстакадах возвести звукопоглощающие железобетонные галереи, которые стоят здесь и поныне.

Любопытна точка зрения ветеранов на «первый метромост», который однозначно связывается с именем Хрущёва: «Конечно, Никита за время своего «царствования» нарубил немало дров, но идея строительства метромостов и открытых участков метрополитена – идея здравая».

К сожалению, кое-кто и поныне сочиняет про «первый метромост» фантастические небылицы – будто строили его заключенные, что мост построен без запаса прочности, что он «насквозь прогнил» и даже, что при движении по нему поезда должны следовать со скоростью, кратной какому-то числу, «а в противном случае мост рухнет», и т.д. и т.п. По свидетельству ветеранов, все это плоды чьей-то очень богатой фантазии.