Moscow Metropolitan -- I love subway

Как не любить московское метро? Вопрос, казалось бы, риторический. Но всякий знакомый, пересев на автомобиль, обязательно фыркнет: "Метро? Да там же воняет!" А я его люблю. Там тепло, светло и красиво. Тесно, конечно, бывает. На ноги наступают. Обзываются. Но, как философски заметил Отар Иоселиани: "Где еще так хамят, как в Москве?" Или, как утешал из своего американского далека Довлатов: "Два часа в нью-йоркском сабвее: школа выдержки, терпения и доброжелательности". (Если встать на кромке платформы, то толпа, выходящая в час пик из вагонов, очень похожа на фарш, вываливающийся из мясорубки.) Но что-то изменилось. "Мы так любили метро, что стало с этой любовью?" - вопрошал еще лет десять назад "огоньковский" трубадур Саша Терехов.

Но для начала хотелось бы понять, чем было метро тогда, в 1935-м? Что это было за "ух, захватывает дух"? Наверное, это можно сравнить с погружением неофита в Интернет. Стремительное перемещение в пространстве. Вполне комфортабельное. Неопределимость оного пространства. Структура, новичку представляющаяся темным лесом. Перекрестные ссылки в виде станций пересадок. Мигание и мерцание неведомых сигналов. То же самое со звуками. Страх неведомого. И вздох облегчения при попадании туда, куда нужно. Первые робкие шаги: вот я уже немного ориентируюсь...

Станция - по сути всего лишь сайт. Ты ищешь вовсе не ее (не его), сколько что-то на ней (на нем). Промежуточность в прагматике - и абсолютность в форме. И метро, и Сеть - это новый уровень красоты. Красоты глобальной. К которой, правда, очень быстро привыкаешь и которую уже почти не воспринимаешь как эстетику. Но, уверен, у каждого были моменты, особенно ночью, когда народу под землей мало, - прошибает...

Бесспорный фаворит детства - "Новослободская". Витражи-миражи, что тут скажешь? Потом, конечно, "Маяковская":кнопки, скрепки, клёпки. Наконец, самая рафинированная штука - "Кропоткинская". Это уже своего рода тест на эстетство: если не нравится, объяснять бесполезно.

Метрополитен был нашим главным культпросветом - ненавязчивым и оттого страшно эффективным. Настоящая под- земная энциклопедия, где есть действительно все. Проговаривающаяся о готических соборах "Новослободская". Модерн: густые завитки "Сокола". За барокко представительствует "Арбатская": утрированный наклон сводов, роскошные люстры, вычурные орнаменты. Арт деко такого уровня, которого нет и "наверху": "Охотный Ряд", "Красные ворота", "Маяковская". Модернизм начался сводом "Аэропорта", продолжился легкими павильончиками "голубой" ветки и окончательно победил на "Люблинской". Проник сюда и хай-тек - железными плафонами "Чкаловской". Что говорить о классике, которая здесь повсеместна и неизбежна. Помпезный сталинский ампир был в метро на редкость светел - взять "Комсомольскую- кольцевую". И даже постмодерн от перемещения под землю утратил свою родовую пошлость: будь то "Боровицкая" или "Римская". Да и скульптуру как род искусства в детстве олицетворял отнюдь не Пушкин, а матрос с "Площади Революции".

"В московском метро одинаковых нет" - это правда (кто бы только сказал, зачем эти плакаты). Есть, конечно, похожие: "Чертановская", например, - явный ремейк "Кропоткинской". Но что удивительно: если над землей было панельное уныние и единообразие, то под ней - ровно наоборот. Именно метро оставалось авангардом советской архитектуры, когда она уже и думать забыла, что рождена была как искусство. И при Хрущеве, и при Брежневе под землей, словно бы по инерции, возводились дворцы. Были, конечно, и тут неудачи, особенно в "хвостах" веток: "Текстильщики" или "Войковская"... Но все равно даже они - куда веселее любой станции парижской или лондонской подземки. Поэтому всегда было странно, что только "в области балета", а про метро Визбор забыл.

Забыл, наверное, потому, что уж слишком общедоступной была эта красота. Очевидной, ежедневной и всеобщей. Но при всем при том тут всегда есть место знанию тайному. Где сесть в конец, а где - в начало, чтобы правильно выйти. Во сколько нужно оказаться "внизу", чтобы успеть на последний. И что с "Революции" на "Свердлова" проще перейти там, где обозначен только выход в город. И что между "Щукинской" и "Тушинской" есть неработающая станция. И что самые уютные скамейки - на "Площади Революции"...

А еще метро - это наши университеты. Да, слышал, что "мы самая читающая в метро страна". Но это же правда: ни одна библиотека не сравнится с метрополитеном по объему прочтенных в нем книг. И готов поспорить, что покупка машины автоматически уменьшает количество прочитываемой вами литературы на порядок.

Да, конечно, книжки перестали быть нужны, потому что появилась Жизнь, заместителем которой они были. И метро уже больше не единственный синоним архитектурной красоты, потому что мы поездили по миру и знаем, что почем. "Утробное щелканье пятака, когда он проваливается в щель турникета; щедрый перезвон монет в лотке автомата для размена мелочи" - все это уже занесено поэтом в "каталог исчезнувших звуков".

Но зато теперь метро стало синонимом свободы, которую безуспешно пытается обрести киснущий в пробках автолюбитель. А тут из конца в конец - сорок минут.

А еще это место, где безопасно. Эта новая актуальная категория пробудила нежность к метрополитену с новой силой. Ведь именно здесь, как нигде, ты ощущаешь плечо соотечественника. Опираешься на него, получаешь порцию известных слов, отворачиваешься и - улыбаешься.

И потом - я не знаю другого такого "новогоднего" голоса, как у барышни, которая объявляла остановки раньше только на "красной", а теперь, кажется, на всех ветках. А запах... Помню, как-то на 7 ноября мы с одноклассником поехали смотреть открывшуюся в этот день "серую" ветку. Вот это воняло! И этот запах остался со мною, как вкус пирожного "Мадлен".

И потому я езжу на метро.