Московский метрополитен -- Вниз, в будущее

В 1931 году здесь гремела настоящая война. Боевые самолеты пикировали один за другим и сбрасывали тяжелые бомбы, стараясь накрыть ими какие-то постройки, сооруженные в глубине карьера.

— Так проводился эксперимент для определения живучести метрополитена на случай грядущих войн, — поясняет специалист в области истории пассажирского транспорта Михаил Егоров. — Об этом практически никому не известном эпизоде, относящемся к истории создания первой в СССР линии подземки, мне рассказывал дед. Он в то время был начальником Центрального аэродрома в Москве и тесно общался со многими летчиками. Однажды, в 1931-м, им было поручено выполнить очень необычное задание — «по-настоящему отбомбить объект».

Вообще-то, учения по бомбометанию проводились довольно часто, однако в те годы для таких учебных бомбежек использовались особые практические бомбы. Их специально выпускала промышленность: вес метательных снарядов был 50 или 100 килограммов, а их внешний вид точно соответствовал внешнему виду настоящих боевых бомб, только корпус изготавливали из цемента. Так вот в тот раз летчики были удивлены приказом взять на борт не цементные муляжи, а настоящие бомбы, начиненные взрывчаткой. С таким боевым грузом следовало лететь к карьерам под Люберцами и там сбрасывать на указанные объекты свой смертоносный груз.

Но что же это были за объекты? Оказалось, что в песчаной выемке был заблаговременно построен макет наземного павильона метро и смонтированы несколько тоннельных секций, засыпанные слоем грунта разной толщины.

В результате произведенного авианалета, после того как все бомбы были сброшены на цель, специалисты обследовали повреждения, полученные макетом. Эксперимент позволил выяснить неприятный факт: взрывная волна способна добраться через разрушенный вестибюль до тоннеля, а следовательно, метрополитен в таком случае нельзя использовать «по совместительству» в качестве бомбоубежища для жителей города. Об этом доложили «главному строителю московского метро» Кагановичу. Лазаря Моисеевича эти результаты весьма впечатлили, и он приказал при проектировании первой линии столичной подземки принять надлежащие меры.

В итоге следы той «бомбофобии» можно увидеть в московском метро до сих пор. На всех станциях первой очереди столичного сабвея, открытых в мае 1935 года, пассажирам, прежде чем попасть из вестибюля на платформу, приходится изрядное расстояние пройти по зигзагообразным подземным переходам. Такие лабиринты специально были придуманы проектировщиками, чтобы погасить ударную волну при попадании бомбы в наземный павильон метро...

К слову сказать, тот же Л.Каганович категорически запретил строить метромосты из-за их большой уязвимости при налетах вражеской авиации. В результате конечная станция первой, красной линии «Парк культуры» оказалась далеко от самого ЦПКиО — аж на другой стороне Москвы-реки. И до Киевского вокзала первую очередь метрополитена не дотянули все по той же причине: чтобы не строить мост через Москву-реку. Лишь несколькими годами позже, когда Лазарь Моисеевич уже перестал курировать сооружение линий московской подземки, его запреты утратили силу. Тогда-то появился в столице первый метромост, а для новых строящихся станций перестали сочинять нарочито изогнутые подземные переходы.