|
|
Ю.К.Ефремов. Избранные главы из книги "Московских улиц имена".
ИМЕНА ПОДЗЕМНЫХ ВОКЗАЛОВ (часть 1)
В таких условиях мы и надеяться не могли, что удастся возвращать и другие названия, хотя список их был уже давно готов. Но тут комиссию отвлекло и переключило на совсем новые заботы управление метрополитена, решившее упорядочить своё именное хозяйство. Там запомнили, сколько хлопот принёс им один возврат Остоженки Метростроевской улице. Пришлось заменять надписи на всех указателях, на каких бы возвращённое имя ни упоминалось.
После замены сразу десятка названий станций в ноябре 1990 года на хозяев свалилось вдесятеро больше забот. Теперь приходилось менять не одну Метростроевскую на Остоженку, а названия всех десяти станций, упоминаемых на многих сотнях табло.
Хорошо, что расходы на все предстоявшие замены имён станций столицы брал на себя метрополитен - в его планах было обновление всей электросветовой информации, и сами по себе имена таким образом в расход не вводили. Работники метро даже попросили нас сообщить им по возможности полную картину назревших изменений, чтобы провести замену названий не поштучно, а сразу по всему фронту.
К такого рода деятельности мы уже были подготовлены. О принципах усовершенствованья метрополитенного именословия мне довелось докладывать моссоветской ко миссии 6 декабря 1990 года - через месяц после перенаречения первого десятка станций. Напомнил коллегам, что потребность навести порядок и во всей системе имён изучалась давно и неоднократно обсуждалась общественностью.
Ведь топонимическая комиссия Московского филиала Географического общества осуждала непорядки с именами станций метро еще 19 октября 1978 года. В Московской писательской организации секция "Имена московских улиц" под председательством В.Б.Муравьёва обговаривала эту же тему в январе 1987 года, причём в докладе Т.П.Савченко были обобщены выводы и советы топонимистов-географов, а автор этих строк суммировал замечания и предложения (их немало поступило и в комиссию Моссовета, как упорядочить именословие станций метро. Тогда же была сделана попытка систематизировать назревшие задачи. Вот как выглядел их перечень, предложенный моссоветской комиссии в конце 1990 года:
Поэт В.Г.Дагуров рассказал о дискуссии у писателей в газете "Московский литератор" за 6 марта 1987 года и сам высказал при этом ряд оригинальных предложений. Среди них наша комиссия поддержала замену имени "Аэропорт" на "Аэровокзал", а "Комсомольской" на "Каланчёвскую" с довеском в скобках "Три вокзала". Дагуров предлагал называть "Арбатскую" просто "Арбат", а "Тушино", "Кунцево", "Шаболовка" без окончаний "cкая".
А вот каково было идейное резюме поэта: "Прошли времена негласного, "келейного", а подчас и явно волюнтаристского подхода к этой общественно значимой проблеме - наименованию станций метрополитена.. Каждое новое имя на карте Москвы будет результатом мудрого и взвешенного решения, в судьбе которого широкое гласное обсуждение общественности сыграет определяющую роль".
20 октября 1987 года у писателей состоялась ещё одна дискуссия. Моссоветская же комиссия не только обсуждала проекты, но и действовала, в частности, добилась права участвовать в выборе названий для вновь возникающих - проектируемых и даже только еще задуманных станций. Без нашей визы их теперь не утвердят, так что любые несообразности можно заблаговременно предотвращать. Первым добрым советом, к которому прислушались метростроители, было предложение заменить чудовищное имя уже запроектированной станции "Шарикоподшипниковская" на уютное, по-старомосковски звучащее "Дубровка".
Уже на заседании 20 октября 1988 года мы обсуждали предложенные метрополитеном названия станций для строящихся и проектируемых линий. Одобрили имена станций "Чкаловская", "Трубная", "Достоевская" (у тогдашней площади Коммуны) и "Марьина Роща" (вместо предложенного "Сущевская"). Согласились с названиями "Марьино" (а ведь лучше бы "Новомарьинская", чтобы не путали с "Рощей"), "Краснодонская" и "Совхозная" (по улицам), "Бибирево", а "Череповецкой" (по улице) предпочли "Алтуфьевскую" по бывшему селу.
Поучительны бывают и напоминания о прошлом. Так ли уж постоянны бьши первые наречения подземных вокзалов? Некоторые из них переименовывались еще в ходе строительства - "Каланчёвскую" сделали "Комсомольской", а "Мясницкую" - "Кировской". Станция "Красные Ворота" на много лет становилась "Лермонтовской", "Охотный Ряд" побывал под именами не только "Проспект Маркса", но даже и "Имени Л.М.Кагановича". Кличку-призрак "Дворец Советов" сменила "Кропоткинская", "Алексеевская" получала в честь только что наименованного проспекта неожиданно краткое имя "Мир", а потом на много лет стала "Щербаковской". На кольцевой линии "Серпуховская" и "Калужская" оказались "Добрынинской" и "Октябрьской", а теперь возникла новая "Серпуховская" - рядом с бывшей старой.
В дни 50-летия пуска московского метро, отмеченного в 1995 году, копнули поглубже. Андрей Крайнев в "Московской правде" за 18 мая напомнил, что только 8 из 13 станций первой очереди получили свои проектные названия, а ещё 5 были переименованы в ходе строительства. "Красносельскую" поначалу собирались назвать "Гавриковой улицей" и "Спартаковской", потом "Спартаковскую" примеряли к будущей "Бауманской". "Электрозаводскую", опережая советы В.Дагурова, хотели назвать коротко и просто "Электрозавод", а "Измайловский парк" и вовсе с тяжеловесным бряцанием - "Центральным Стадионом Имени Сталина"!
Как же мы советовали решать вышеперечисленные задачи?
Удобство увязки имён станций метро с железнодорожными всем понятно - таковы тёзки или почти тёзки "Беговая", "Выхино", "Дмитровская", "Кунцевская", "Ленинградская", "Люблино", "Текстильщики", "Тушинская", "Петровско-Разумовская", "Савеловская", "Фили". Но так привязаны не все пересадочные пункты. Станцию "Варшавская" назвали по имени шоссе, а чтобы попасть на нее с поезда, надо выходить на платформе Коломенская Павелецкого направления. Устранить эту ошибку не легко: "Коломенской", но уже не по платформе, а по исторически знаменитому селу и музею-заповеднику нарекли соседнюю станцию метро.
Именно для привязки к железнодорожной станции "Царицыно" было восстановлено первоначальное название примыкающей к ней станции метро. Тут поперву даже архитектурное решение перронного зала перекликалось с казаковско-баженовскими шедеврами царицынского дворцового ансамбля. Лишь в ходе строительства станцию из политиканского усердия переименовали в "Ленине" (по соседнему посёлку Ленино-Дачное), а уже выполненный интерьер насильственно заменили ура-революционным. Вернув имя "Царицыно", решили этого оформления не ломать - пусть остаётся подземным памятником истории. Зато название напомнит пассажирам, о возможности пересадки на поезда курского направления в Царицыне.
"Нагатинскую" - тоже по железнодорожной платформе - естественно было бы назвать "Нижними Котлами" (но не "Котловской", как некоторые предлагали). И не следует менять привычное имя "Электрозаводская" на безликую кличку платформы "Новая" - для давно существующей станции это звучало бы диковато. Лучше пусть железнодорожники переименуют свою Новую в Электрозаводскую.
(В оригинале ошибочно указана станция “Электрозаводская”. Вероятно автор имеет в виду “Авиамоторную”, возле которой расположена платформа “Новая” - Прим. Юрия Гридчина)
Жаль, что именами бывших пригородов Перово и Новогиреево наречены станции метро, значительно удалённые от одноимённых железнодорожных.
По поводу имён пересадочных станций давно уже шли споры - ведь применялись две разные модели их наречения. На линиях первых очередей пересадочные станции чаще делали одноимёнными - москвичи привыкли, что существуют по две "Комсомольские", "Октябрьские", "Таганские", по два "Парка Культуры" и "Проспекта Мира". Но уже и среди станций первой очереди одна из пересадочных пар оказалась под разными названиями, -"Библиотека имени Ленина" и "Коминтерна", превратившаяся потом в "Калининскую".
Потом раздвоение имён вошло в традицию. Одну из "Новокузнецких" вместе с пристроенной к ней новой назвали "Третьяковской", пересадочная с "Краснопресненской" наречена "Баррикадной", тройной подземный узел под Пушкинской площадью получил станции даже с "растроением" имён: "Пушкинская", "Горьковская" (ныне "Тверская") и "Чеховская". Для третьей станции Таганского узла не придумали ничего лучше "Марксистской". Дуэт с "Мясницкой" (ныне "Чистые Пруды") исполняет "Тургеневская", с "Новослободской" - "Менделеевская", а рядом с "Добрынинской" пристроили пересадочную с возрождённым старым именем "Серпуховская".
Привыкли москвичи к растроению (членению на три) названий сложного центрального узла, где разобщены и перроны, и вестибюли станций "Проспект Маркса" (ныне "Охотный Ряд"), "Площадь Свердлова" (ныне "Театральная") и "Площадь Революции". У последнего имени были и противники, и сторонники. Уже было сказано, что сама площадь поперву получила это имя в честь не Октябрьской, а Февральской революции, но части москвичей не хотелось, чтобы в именословии станций метро вообще что-то напоминало о таких событиях. А сторонники замены терялись - как ее переназвать? "Воскресенской" по прежнему имени площади? Но второй-то выход из нее ведет в Богоявленский переулок! Предлагали даже назвать станцию "Никольской" - один из ее вестибюлей приютился в этом переулке за Никольской улицей, а другой выходит на южный край Театральной площади между двумя проходами-переходами на ту же Никольскую и к Гуму.
А были предложения (В.Дагуров) назвать станцию даже... "Красной Площадью"! Как бы это сбивало публику с толку! Вообразите, слышим: "Следующая станция "Красная площадь". Приезжий выходит из метро и не верит глазам. Вместо соборов и кремлёвских башен - явный Большой театр и гранитный тыл кербелевского "Маркса"...
У противников замены имени станции были другие доводы - решили же не менять имя самой площади на старинную Воскресенскую. А главное, нам дорог и весь облик этого подземного вокзала - один из шедевров зодчего А.Н.Душкина. Тут запечатлен, мягко скажем, не больно-то привлекательный, а скорее даже трагический образ революции - под тяжестью сводов и арок пригнулись хмурые статуи, то замахнувшиеся на вас гранатой, то готовые спустить бдительную овчарку... Грех разыменовывать такой выразительный и многозначительный памятник истории и архитектуры.
Непонятно, по каким соображениям пересадочную с "Каховской" назвали "Севастопольской". Она привязана не к Севастопольскому проспекту, идти до которого надо целый квартал, а к гостинице "Севастополь". Хорошо, что имя раздвоили, но зачем же дезориентировать пассажиров?
Вестибюль радиальной "Таганской" расположен у стыка двух расходящихся лучами улиц - Больших и Малых Каменщиков. "Каменщики"! Вот и превосходное имя для станции - улицам оно было дано в память о строителях Новоспасского монастыря! Впрочем, и тут нашлись злоязычные сверхбдительные противники, заподозрившие - не "вольных ли каменщиков", сиречь масонов, мы тут прославляем! Конечно, требует разделения имя двух "Октябрьских". Вестибюль радиальной выходит на Большую Якиманку - вот и станции называться бы просто "Якиманкой". А кольцевой естественно присвоить имя "Калужская" недавно возвращённое Октябрьской площади. Но оно дано уже другой станции - в дальней части Калужского радиуса у площади Академика Келдыша. Бывший президент Академии наук - большой учёный и уважаемый человек, но каково было бы слышать - на "Келдыше" сойдете? К площади подходит улица Обручева - "Обручевская" была бы уместнее. Или "Старокалужская" - одноимённо с соседней частью давнего шоссе...
А каково названьице "Парк Культуры имени Горького"! Оба вестибюля этой станции отделены от парка Москва-рекой и Крымским мостом. В 30-е годы, когда строилась первая очередь метро, Москва так гордилась недавно устроенным парком, что его именем, растрогавшись, обозвали и станцию за мостом, хотя до неё топать от парка чуть не версту. С такой нескладицей пора покончить. Для радиальной станции тут напрашивается имя "Остоженка" - по улице, а для кольцевой "Крымская" - по площади. Для неё же предлагали ещё и "Чудовку" и даже "Крымский Мост".
В сложном узле, где пересекаются несколько линий, имена станций пришлось не раздваивать, а "расчетверять". Тут сопряжены перроны бывшей "Калининской" (её сделали "Александровским Садом"), одной из "Арбатских", "Боровицкой" и станции со всё еще живучим прозвищем "Библиотека имени Ленина". Это многоярусное имя и в прошлом не было оправданно - в сторону станции не выходила ни одна дверь библиотеки. Да и человек, псевдоним которого в титуле библиотеки заменил законное имя Румянцева, так ли уж посещал сей дом? Известно же, что книги отсюда он получал на вынос в кремлёвский кабинет. Станция явно должна именоваться просто по улице - "Моховая". Хотя неплохо звучала бы и "Румянцевская".
Мы советовали расстаться с именем одной из "Арбатских" (глубокого заложения и молодой по возрасту), поскольку оно дублировалось с именем старшей тёзки - станции мелкого заложения. У тёзок были разобщены и перроны и вестибюли. Новое имя было подыскано бесспорно точное - "Воздвиженка", недавно возвращённое старинной улице. Оба вестибюля станции выходят к обеим оконечностям этой улицы. Станция, в сущности, полный подземный дублёр Воздвиженки, протянувшийся параллельно и рядом с ней на всю её длину.
Пришла пора расстаться и с другим именем станции мелкого заложения, сверстницы старой "Арбатской" - "Смоленская", вестибюль которой расположен у стыка Новинского бульвара со Смоленской-Сенной площадью. Ведь тем же именем "Смоленская", неизвестно о чём думая, нарекли новую станцию, сверстницу глубокой "Арбатской". Имя для замены тут подыскивалось с трудом - что ни название из прилегающих улиц - то опять чья-нибудь тёзка. Решили отметить положение станции близ конца Новинского бульвара и предложили назвать её "Новинская", хотя многие в комиссии и возражали. Я был и остаюсь сторонником ещё более решительного изменения - назвать станцию "Новинским Валом" - именем, которого заслуживал бы и сам бульвар, но вовремя мы об этом не вспомнили. Новинский вал в кольце валов Земляного города был законнейшим звеном - предшественником достославного бульвара, в хрущёвские времена, увы, исчезнувшего. Пусть бы теперь о древнем вале напоминало хотя бы имя станции.
А раздваивать имена у пересадочных станций, которые объединены общими перронами стыкующихся линий, невозможно: встречающиеся на них поезда вдоль каждого из сопряжённых перронов движутся в одну и ту же сторону - значит, каждый перрон принадлежит одновременно двум линиям метро (у половины поездов левостороннее движение). Так построены пересадочные узлы станций "Каширская", "Третьяковская" и бывшая "Площадь Ногина", ныне "Китай-Город".
Есть ещё одна категория "пересадочных" имён - привокзальные. Их не следует заменять, и вот почему. Только две станции, расположенные у вокзалов, ("Савеловская", "Рижская") имеют одиночные перроны, у остальных их по два и по три. А поступали предложения заменять с раздвоением и вокзальные имена: одну из "Павелецких" - на "Зацепскую", две "Киевские" на выбор - на "Украинскую", "Шевченковскую", "Дорогомиловскую" или "Брянскую", одну из "Курских" - на "Земляной Вал", а другую - на "Кавказскую" (хотя Кавказский бульвар есть на юге Москвы), а одну из "Белорусских" - на "Брестскую" (по соседним улицам) или "Минскую" (но и гостиница "Минск" далеконько, а Минская улица и вовсе между Юго-Западом и Филями!).
Главное возражение против таких раздвоений - пассажирам метро куда важнее знать имя вокзала, чем названия прилегающих к нему улиц или районов. Поэтому мы советовали сохранить имена у пересадочных "Павелецких" и "Белорусских". Из этого принципа допущены лишь два исключения. При сохранении обеих "Курских" решено было не добавлять к ним третью и назвать её "Чкаловской", как бы в компенсацию за разыменование улицы Чкалова и помня, что поезда в родной лётчику Нижний Новгород прежде отправлялись с Курского вокзала.
Второе исключение - станции "Комсомольские". Можно вместе с площадью, если ей вернут исконное имя Каланчёвская, назвать так и станции, привязав их к одноимённой железнодорожной платформе. Но надо бы, хоть в скобках, дать и ориентирующий пассажиров синоним - "Три Вокзала", как предлагал поэт В.Дагуров, - не перечислять же имена всех вокзалов - получилось бы трёхэтажное наименование!
Можно попробовать заменять имена станций и опережая возврат названий прилегающим улицам. Станцию "Шоссе Энтузиастов" уже сегодня можно бы назвать "Владимиркой", не дожидаясь переименования шоссе. Надо искать замену алгебраическому четырёхбуквию "ВДНХ", какая бы на его месте ни появилась новая формула - мало ли нормальных русских слов!
Была мысль отразить в имени станции её близость к "кусту" улиц космического букета - тут и монумент с ракетой, запускаемой почему-то не вертикально вверх, и гостиница "Космос". Но напрямую по имени отеля плохо: на "Космосе" сойдёте? "Останкинская? Но до Останкина далековато, да к нему подведут потом другую линию - вот и будет "Останкинская". "Ростокино" тоже не рядом. "Королевская"? Но без буквы Ё свяжут с неким королём, а не с Королёвым, - будет читаться "КоролЕвская". Пожалуй, лучше была бы "Звездная" - рядом конец Звёздного бульвара. Звучит же такое имя по соседству с проспектом Космонавтов в Питере - в плагиате не упрекнут.
Вот сколько забот и сомнений, сколько всего надо предвидеть!
Источник: Юрий Константинович Ефремов "Московских улиц имена: воспоминанье - исследование". М.: Вече, "Русский миръ", 1997.
|
|
|